По кромке леса, то скрываясь за сосенками, то огибая кустовую рябину, шел высокий молодой парень с длинными волосами, с сумкой на плече. В холодных лучах рассвета и он, и лес были будто подернуты синей дымкой. Шел он быстро, прямо навстречу Стасу.

Стас вздохнул, но присел на пенек, вытянув правую ногу, снял рубаху, вывернул её наизнанку и надел обратно; затем переодел левую перчатку на правую руку и наоборот, так что оранжевые резиновые пупырышки покрывали теперь не ладони, а тыльную сторону руки. Надобно не забыть переодеть обратно, как до крапивы дойду, подумал он. Сапоги переобувать смысла не было, да и долго.

Когда Стас встал с пенька, парень уже почти поравнялся с ним. Вблизи он выглядел почти обычно, только синевой отливали и длинные черные волосы, и лицо. Стас бросил взгляд вниз. Так и есть, левый и правый ботинки перепутаны.

Парень остановился, помолчал. Резко запахло молодым мхом и немного грибами. Май, подумал Стас. Он расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, чтобы стало видно, что у него висит на шее.

Парень поспешно отступил.

— Умной какой, — звонко сказал он, окая. — Уж и не пошутишь.

Стас осторожно шагнул в сторонку, но уж, который выполз из травы, просто обвился вокруг пня.

Парень расхохотался так, что в лесу в ответ громко закричала рассветная птица.

— Хозяину доброго дня в царстве его, — вежливо сказал Стас.

— Это ты молодец, — теперь парень говорил басом. — Подарок тебе подарить хочу.

— Благодарю, но что хозяина тревожить? Пройти да вернуться по прямой дороженьке, вот и мой подарок весь. — Стас подумал и достал бутылку молока из бокового кармана. Она была еще прохладная.

Парень облизнулся. Язык у него тоже отливал синевой.

— Пóлынью от тебя воняет, молодец. Пил из бутылки-то?

Стас покачал головой.

— К заводи иду, — сказал он и поболтал бутылкой.

— Не ходи сегодня, пока солнце над рекой не пройдет, — парень не сводил глаз с молока.

— Играете, хозяин?

— Новые пришли. Сам беспокоится. Травкой-то от него не отделаешься сегодня. На солнце-то он уснёт, и они тоже.

Это Стас и сам понимал, но всё равно вежливо кивнул.

— Корова — двуглазая, — предупредил он.

— Я её не видал, она меня не видала, — беззаботно ответил парень и подставил сложенные чашей зеленоватые ладони, раза в два больше человеческих. — Давай.

Через пару минут Стас шел обратно, чуть прихрамывая, помахивая пустой бутылкой. Солнце вставало ему навстречу. Кроме него, вокруг никого не было.

Вернее, не было ни души.