— Мака… — глухо сказал Синий и осёкся. Он сжал пальцами спинку её любимого кресла, будто боялся, что упадёт.

— Не думаю, — сказал Стас спокойно. — Поглядите, Синий. Подумайте. Ваша младшая сестра говорила, что ей дали задание. Она, видимо — простите, что я касаюсь этой темы — ей, возможно, вскружил голову кто-то из них, втянул её в часть этой rigmarole, этой истории. Но зачем-то им также нужны вы, ваши способности. Причём эта необходимость возникла тогда, когда они увидели ваши фотографии — до исчезновения вашей сестры. Если они лишают вас возможности с ней воссоединиться, у них одной картой меньше. Я не знаю, почему они избрали такой глупый ход, вас пытаться похитить. Но положение вашей пропавшей сестры представляется небезнадёжным.

— То есть или она не попадала в такую синюю петлю, или её можно оттуда, или откуда-то ещё, достать? Вообще это вполне логично, — согласился Вин.

— Возможно, вы им интереснее из-за фотографических портретов и свидетельств разной нежити и духов. Пал Иваныч при нашей встрече говорил о недобычах — Вин не смог выяснить о них ничего в вашем интернете. Пал Иваныч мог и слукавить, само собой; но самые обыкновенные лоскотухи, гаёвки — такие существа, как на ваших фото…графиях…

Вин покачал головой. Не смог выговорить «фото», «фотография», конечно, легче произнести.

— Вам же сказки о них рассказывали в детстве? Человека, к ним попавшего, зачастую можно вызволить.

— Если живой. Попала к ним.

Вин отвёл глаза, чтобы не видеть жалости на лице Стаса.

— Если неживой, — помолчав, ответил Стас, — тем более необходимо спасти. Но я всё же думаю, что она была жива. Не огорчайтесь раньше времени.

— Не огорчение, — Синий обернулся к ним. Бледное лицо было бесстрастным, как у индейцев на старых фотографиях, но глаза жгли таким ледяным гневом, что Вин невольно отступил.

— Сестра, — сказал Синий так, как будто это всё объясняло. Впрочем, так оно и было.

Стас поднял указательный палец:

— Кстати, что до, э-э-э, милой —

— Нет, Стас, только не надо вот это всё, не сударыни или мадемуазель или там, не знаю, синьориты! Дине я написал, как только вы отправились к этим палочникам. Она ждёт подругу на машине, та в соседнем городе живёт, Дина поедет к ней. Она на связи. Синему привет передаёт.

— Быстро, — сказал Синий. Он складывал в сумку фотоаппарат, какие-то штуковины, быстрыми резкими движениями доставая предметы из шкафов, не глядя. Стас, изучавший фото на экране, сказал отсутствующе:

— Да, действительно. Я, кстати, давно хотел спросить, не сочти за дерзость — я худо знаю здешние нравы. У вас принято переписываться с девушкой до свадьбы, не таясь?

Вин поперхнулся кофе. Стас озабоченно спросил:

— Принято не скрывать переписку, но нельзя осведомляться о ней третьим лицам?

— Женитесь с Диной? — спросил Синий без интереса. Он отложил набитую сумку к лестнице и снова игрался с цветовыми настройками предпоследней фотографии. — Предупредите. Снимать.

— Покладистый шурин — дело не последнее, — с озорной искоркой в глазах сказал Стас вполголоса. — Простите, Синий, вас не обременит ли…

Не обременит, сказал про себя Вин. Лоскотухи. Фотографические картинки. Я и так тут скоро свихнусь с ними, так ещё «шурин» какой-то вылез. Стас повернулся к нему, явно с тем, чтобы невинно ляпнуть до кучи что-то такое, чтобы Вин сгорел на месте, но Синий внезапно сказал скрипуче:

— Вот.

— Что это? Стас, ну-ка, глянь. Синий, можно это как-то ещё поближе и поярче… Вот там, где они смыкаются…

Синие искрящиеся нити, опутывавшие всё, тут почему-то зазеленели, потянулись вширь, будто какой-то невидимой силой их растягивало в тонкие яркие ленты. Синий медленно выкрутил баланс белого в тёплую сторону.

Стас широко раскрыл глаза, не сводя взгляда с экрана. В синеве ветровой петли проступали алые и зелёные пятна отчётливо восьмиугольной формы.

— Это… очень походит на Светоборовы врата, — ошарашенно проговорил Стас.

— И что это значит? — спросил Вин.

Но на этот вопрос ответа ни у кого не было.

_{* * *}

Газель стояла на лугу, метрах в тридцати от дороги, где Псы её оставили. Стас высадил Невара из машины. Синий вышел за ним, не закрывая двери. Невар постоял, шатаясь, побрёл к газели, открыл дверь, пошарился в бардачке и в двери; побрёл обратно с пустыми руками. У него был опустошённый и одновременно сосредоточенный взгляд.

— Сигарет нет, — сказал он хриплым голосом. 

Синий смотрел на луг, изредка вскидывая фотоаппарат. Стас бросил Невару пачку сигарет, купленную для Тараса Петровича. Невар уронил её, поднял, распечатал дрожащими руками, уронил снова, опять нагнулся, держась за машину. Вин отвернулся. Когда он повернулся обратно, Невар брёл к своей машине с пачкой в руке. У газели он упал спиной на стенку, раскурил сигарету и жадно затянулся.

— Его автомобиль тоже требует ключа, чтобы придать ему движение? — спросил Стас.

Вин молча достал второй набор ключей из кармана. На брелке болтался пробитый тонкой цепочкой игральный кубик.

— Отпечатки, — сказал Синий, поворачиваясь всем туловищем к ним. Вин протёр ключи рукавом. Стас взял их рукой в перчатке и подошёл к газели.

— Руки на руль, — сказал он Невару. Тот покорно уронил недокуренную сигарету, забрался в машину и положил руки на руль, как добропорядочный американец, которого остановил полицейский.

Ключи Стас забросил далеко, к раскидистой ольхе, одиноко стоящей посреди луга. Невар проследил их полёт, кивнул и положил голову на руль. Было непонятно, спит он или плачет.