Когда он проснулся, он был в машине один. Не до конца доверяя себе, Вин сначала пребольно себя ущипнул и только после этого вылез наружу.

Солнце стояло высоко. Было ветрено и немного прохладно. Машина стояла у длинного белого бревенчатого домика с плоской серой металлической крышей. У неё был не столько козырёк, сколько волнистая оборка из металлического кружева по всему периметру крыши. Вдалеке виднелись маленькие домишки, некоторые кирпичные, некоторые покрытые жёлтым или зеленоватым сайдингом. Требовательно мычала корова.

По торцам домика были сложены высокие дровницы, до самой нависающей крыши, будто к зиме. На фасаде висели какие-то сельскохозяйственные железяки, к которым Вин не стал присматриваться. За укатанной земляной дорогой росла трава по пояс. Синие васильки выглядывали из-под листьев жёлтого донника ростом с Вина. Вокруг хлопотали пчелы. Вин ничего не знал про названия растений, но синие и жёлтые цветочки пахли свежо и травянисто, как то мыло, которое Стас покупал у одной старушки в Ключах. У горизонта тянулась полоса каких-то светлых деревьев, но не берёз. Опушка, подумал Вин. Очень хотелось есть. Он проверил карманы ветровки, но там, естественно, даже конфетки не завалялось, только какая-то зеленоватая пыль.

Где-то совсем близко мерно били металлом по металлу, хотя никакой стройки не было видно. По лугу к Вину шла худенькая стройная девушка в чём-то длинном и зелёном. На солнце длинные развевающиеся волосы отливали медью, как у Дины.

Из приоткрытого окошка за спиной прозвучал голос Стаса. Слов было не разобрать, но этот мягкий голос с чётким выговором каждого звука ни с чем не спутаешь. Девушка подходила всё ближе, но лица не было видно против солнца.

Вин потёр лицо. Неожиданно пахнуло травяной горечью — на пальцах осталась полынная пыль из кармана. Он моргнул.

Девушка растаяла. Сквозь неё засинело небо, и вот уже и не было никого. Рядом кто-то страшно загоготал. Вин подскочил, но это были обычные белые гуси, с подозрительным прищуром ковылявшие из-за дома.

— Ага, — сказал Вин вслух, и зашёл в дом.

Внутри было жарко и громко. Худощавый жилистый парень в кожаном фартуке и с длинным белобрысым хвостиком дубасил по наковальне небольшим молотом — это и был доносившийся до Вина блямм! От деревянных стен шло июльское тепло, которого немного не хватало снаружи. В целом это было похоже на нормальную мастерскую: несколько верстаков, столы с инструментами — Ванька, напевая, раскручивает жёсткую проволоку почерневшими пальцами — Вин даже зажмурился. Запах, дело в запахе, смола, масло, горячий металл — запах детства, дома и очага. Но настоящего очага у Ваньки с Прониным не было, вот такого большого очага с гигантской вытяжкой сверху. И здесь не пахло бензином и жжёной резиной. Дрова, что-то ещё такое… Он огляделся.

Сбоку от очага бочка с водой. На краю черпак. Инструменты на настенных крюках, в бочках. У дальней стены, между окнами, этажерка, все полки в каких-то гнутых, витых, кованых штуках. На окошках маленькие глиняные кувшинчики с луговыми цветами, а на одном даже круглая пушистая подушка.

Подушка приоткрыла один глаз, повела треугольным ухом и развернулась, как оригами с секретом, в упитанного трёхшёрстного кота. Вин присвистнул. Кузнец выпрямился, обернулся на звук и оказался не парнем, а высокой женщиной лет на десять постарше Вина.

— День добрый, — поздоровался Вин от неожиданности. Ещё немного, и начну кланяться, как Стас, подумал он, и прощай, крыша.

— Добрый, — кивнула она. У неё был неожиданно тихий голос. — Чем могу помочь? — Теперь только Вин заметил, что за этажеркой, у дальнего от дороги окна, был низенький столик, заваленный листами, за которым сидел Стас, согнувшись почти пополам, и быстро то ли писал, то ли рисовал карандашом. На полу сидел Синий, балансируя на коленях ноутбук, не придерживая его руками. Руки он держал приподняв, параллельно, опустив кисти, как пианист, иногда касаясь кончиками пальцев то клавиатуры, то тачпада. Ноутбук стоял на его костлявых коленях неподвижно, как на столе.

— Ага. Я с ними, — сказал Вин, сумев побороть желание добавить «но я пока нормальный».

Кузнец кивнула.

— А. Мне сказали, что ты разбираешься в электронных устройствах, если мне до тебя дело есть, — без тени улыбки сказала она. Было сразу понятно, что это точная цитата, да и чья она, тоже ясно.

— Ну да, — сказал Вин. — А в чём дело?

— Разберёшься мне с этой дурью? — она повернулась в противоположный угол. Увидев расклад, Вин закашлялся. Вешали это всё какие-то любители макраме из проводов, а настенная инсталляция, блин…

— Хорошо, щас гляну, но не обещаю ничего, — предупредил он отсутствующе, наклоняясь к змеиному гнезду кабелей, и не увидел поэтому промелькнувшей тени уважения на лице кузнеца.

Кузнеца звали Галиной. Пока они работали — Вин краем глаза заметил, что Синий, естественно, редактирует какие-то фотографии, сделанные, видимо, пока Вин спал, а Стас заполняет листок за листком набросками и строчками вензелей, — в кузницу заехали муж с женой, которые называли кузнеца Галочкой и забрали переливающийся бронзовый куст в золочёных цветах; потом весёлая брюнетка в камуфляжных штанах. Швы, видимо, прошивали прямо на ней, потому что иначе влезть в эти штаны было никак. Брюнетка спросила, как поживает заказ на сейф, посмотрела на какие-то эскизы и убежала, радостно выкрикивая напоследок «Галюнчик, ты супер!» Эскизы были Стаса, неподписанные.