— Не для этого … дела? — кузнец кивнула на кучу железа. Стас проверял звенья длинной цепи, по одному. Вин покачал головой.

— Нет. Для… для одного человека.

— Для одного человека, — задумчиво повторила женщина вполголоса. — Это хорошо, когда для одного.

Она молча взяла его за свободную руку, аккуратно прикрыла ей цветок на ладони. Её ладони были жёсткие, будто покрытые корой. 

Ларри наклонил голову.

— Хахаль! Ура, — сказал он приятным голосом, и запрыгнул кузнецу на плечо.

— Конечно, ура, хороший мой, — согласилась кузнец, потёрлась об него щекой. — Выражается он грубовато, но так у воронов принято.

Вин кивнул. Почему бы и нет. Что он, в конце концов, знает про воронов.

— У них одна пара, за всю жизнь. Или никакой, — кузнец отвернулась, аккуратно поправила разворошённые железные цветы, чтобы все лежали лепестками наружу.

— А, как у людей, — сказал Вин, не подумав. Она усмехнулась.

— Не у всех. — Улыбка у неё была ироническая, но взгляд потеплел.

— Бери, красавец. Счастья твоему человеку, и тебе, — сказала она, будто всерьёз передавала ему хрупкий кусочек счастья, запрятанный в прочных железных лепестках.

Денег кузнец с них так и не взяла. Стас не стал оскорблять её и настаивать повторно, будто она ребёнок, который не знает, чего хочет. Об обмене договорились они как-то естественно, просто во время знакомства. К сожалению, она узнала Синего, но, может, не проболтается о том несколько дней. Конечно, она дала им слово, но слово женщины — всегда закон, потому она вольна ему изменять, кроме, конечно, очевидных исключений; да и в них не мужчина ей указ. Это и в нынешнее время могло оставаться верным.

Чтобы найти кузнеца, Стас прошёл по первой деревне, которую они проехали в Псковской губернии, поглядывая на ворота и заборы. Владелица опрятного домика с палисадником дала ему адрес кузницы, где ей выковали ограду.

То, что кузнец — женщина, Стаса удивило меньше, чем Вина. Женщина-мастер, владелица своей мастерской, в этом по-прежнему не было ничего особенного. Мужской труд или женский, не мужчине решать. А в отличие от многих других профессий, которые у них были популярны и даже престижны, в этой ничего низкого или позорного не было.

_{* * *}

Они погрузили железо в машину под внимательным взглядом Галины. Она не лезла помогать и молчала, пока они выносили копья и цепь, а Вин аккуратно пристраивал ирис. Когда погрузка закончилась, Синий встал истуканом у машины. Это, видимо, была его обычная поза отдыха. Стас повернулся к кузнецу.

— Сердечно благодарны вам, Галина. Будем вам признательны, если вы сумеете погодить несколько дней с фотографическими снимками. 

— Сумею. Только вы, ребята, забыли кое-что. А у меня этого нет.

Солнце начало клониться книзу, но до заката было ещё далеко. Кузнец смотрела не на них, а на луг, прикрыв глаза ладонью. Вин бросил взгляд через плечо, но увидел лишь цветы и траву.

— В крайней избе спросите, как выезжать будете. Там наличники на окнах кружевные, сиреневые, да оградка моя, в ромашках, узнаете. Наталья зовут хозяйку. Скажите, что от меня.

— Спасибо, — немного озадаченно сказал Стас. — А в чём вы предполагаете у нас недостаток?

— Чего ещё-то? — одновременно вылетело у Вина.

Она ухмыльнулась своей угловатой улыбкой.

— Полынь, ребята. Полынь!

Посмотрев на их лица, она вскинула голову и рассмеялась. В этот момент она была похожа на валькирию на фото, свободную и гордую.

— Удачи, добры молодцы, — сказала она.

— Туда! Туда! — прокричал из окна чёрный ворон.