Вин бывал изредка на даче у друзей брата и пару раз у однокурсников. В остальном он был городским жителем, переехавшим в Питер из города-полумиллионника. Обычной деревни он не видал никогда, так что Ключи для него были внове. Во-первых, это была деревня родовая, во-вторых, живая, незаброшенная. Жили почти во всех домах, в основном семьи, иногда по несколько поколений. Некоторые приезжали на выходные из Твери и даже из Новгорода, а кто-то переехал совсем издалека, молодые пары с маленькими детьми и большими машинами. Об этом ему рассказывала тётя Шура, уютная тётенька лет пятидесяти или шестидесяти (для Вина, которому едва исполнилось двадцать, особой разницы не было). Она помогала Стасу по хозяйству, то есть делала уборку, варила супы и пекла пирожки — с появлением Вина последнее она стала делать куда чаще. Мясо Стас готовил сам — на веранде стоял мангал, и как только Тарас Петрович позволил есть и пить, что хочется, Стас достал угли. Он каким-то непонятным образом сделал невозможным разговор о деньгах, обязательствах и благодарностях, так, что Вину не удалось ничего даже предложить толком — вот он уже на веранде в удобном кресле, Стас уже режет мясо («Наджаф тебе сам выбрал!» сообщил Стасу с мягким кавказским акцентом молодой парень на скутере, который привёз мешок прямо к калитке) на абсолютно одинаковые кусочки, пока рыже-чёрно-белый кот Цитрамон обвивает ножки разделочного стола и ноги Стаса, тихонько и деликатно постанывая. Вин, как главный инвалид, просто сидел рядом, ещё и с пледом на коленях, потому что слегка моросило. От пледа можно было отказаться, но лень, да и уютно…

По-хорошему, выдвигаться можно было хоть завтра. Вторая неделя в Ключах пошла, чувствовал Вин себя совсем неплохо. Он и провалялся-то столько, наверное, не от удара по голове и не от подцепленной в тумане, в лесу, за ночь какой-то, ёлки-палки, — ха-ха, ёлки, — лихорадки; а от … всего, в общем. Так что хватит отлёживаться, пора дальше.

Только куда дальше? И зачем? От того резкого толчка, что выгнал его из Питера почти, а нет, уже месяц назад — от него оставалось немного инерции, которая теперь сошла на нет. Назад в институт — восстановят наверняка, но к чёрту это. Надоело, и никому не нужно больше. Работать всё равно откуда, аренду жильцы платят исправно…

Вдалеке мычала корова и радостно вопили какие-то дети. От мангала ароматно пахло, наверное, из-за яблоневых прутиков. На маленьком столике у Вина под рукой стоял бокал вкусного вина — он раньше думал, что вино бывает белое, красное, кислое или сладкое. Стас пил вино каждый день, правда, разбавляя водой, по крайней мере до ужина, который он почему-то называл обедом.

— Стас, а вы не знаете случайно, тут, может, кто-то комнату сдаёт? На пару месяцев, может, как-то так.

Стас удивлённо обернулся. Вин поспешно объяснил:

— Тут как-то … Ну, понравилось мне тут. А работать мне всё равно откуда, главное, чтобы интернет был. И люди приветливые. Правда, я ещё мало с кем знаком.

— Тарас Петрович предупредил, чтобы вас не беспокоили пока излишними разговорами, из-за вашего состояния, — отсутствующе сказал Стас, возвращаясь к мясу. Цитрамон, который понял, что его не любят, не ценят и не слышат, попытался дотянуться до стола, встав на задние ноги, тихо жалуясь на свою тяжкую долю. Вина прикалывало, что он не столько мяукал, сколько почти говорил — по крайней мере, чтобы представить, что он говорит жалобно «мясо-мясо-мясо-мне-мне-мясо» особой фантазии не требовалось, просто сделать поправку на кошачий акцент.

Стас, чёрствый и жестокосердый, как все двуногие, переспросил Вина, не обращая внимания на драму под столом:

— Я правильно понял вашу мысль? Вы бы хотели в Ключах некоторое время пожить? В таком случае, почему бы нам не оставить всё, как есть? Вы меня нисколько не стесняете. Есть и спальня, и отдельный кабинет. Если, конечно, я вас не стесню.

— Вообще не … стесните, — сказал Вин, в первый раз в жизни произносивший это слово вслух. Стас кивнул и кинул на дорожку мясной обрезок, за которым Цитрамон бросился галопом.

— Вот и решено. Как вам вино?

— Отлично, — искренне сказал Вин. — А мы тогда на вы или на ты будем? Раз живём в одном доме?

Стас ответил, немного озадаченно — было видно, что такого вопроса он не ожидал:

— Я, вероятно, как сейчас, вы же, конечно, как захотите.

— Ну, и я тогда на вы, — куда более озадаченно ответил Вин. Говорить «ты» человеку постарше, хоть и ненамного, который с тобой на вы, было бы ещё более странно, чем разговаривать, как два профессора. Но Стас в принципе был странным, так что ладно. Он и «вы» говорил каждый раз, как с большой буквы.