На склоне за ним была парочка, но они фотографировались в обнимку на фоне неба, прижавшись друг к другу, устремив взгляды в телефон. За кустами у подножия холма не спрячешься, народ слоняется вокруг. Поодаль стоял невысокий каменный павильон лимонного цвета, один в один дом доброй толстухи Bonnard. В приоткрытых дверях промелькнул яркий тонкий силуэт и скрылся. Стас не успел рассмотреть фигуру, но ему показалось, что это девушка или ребёнок. Он пожал плечами и зашагал к домику.

В нагрудном кармане что-то задёргалось и затрезвонило. Стас забыл уже про телефон. Он достал его за край (он всё время забывал, где там чувствительные части, и ему не нравилось водить по экрану пальцем, будто что-то размазывая), ткнул в имя Вина в центре, потом в зелёное пятно.

— Стас, удобно говорить? Вы ещё в парке? Ничего срочного, хотел просто уточнить, что там со временем.

— Всенепременно, но немного позже, если вас не затруднит. Я позову — позвоню. Благодарю вас, — он уже был почти у дверей домика.

Между внешней дверью и приоткрытой внутренней валялся замызганный белый лист с надписью «Репетиция», но звуков изнутри не доносилось.

Стас огляделся и зашёл внутрь.

Зала была совсем небольшая; если бы здесь устраивали танцы, то на десяток пар, не более. От стен заворачивающимися зелёными листами отходила штукатурка. Беспорядочно расставленные белые колонны плыли серыми волнами. Почему-то Стасу это напомнило мутный аквариум.

Девчонка вышла из-за ближайшей к нему колонны. Ей было на вид лет пятнадцать-шестнадцать, но могло быть и более. От глаз книзу шли яркие разводы цвета весенней травы. Зеленоватые остроконечные уши торчали сквозь короткие бледные патлы. Она, видимо, выдавала себя то ли за русалку, то ли за полудницу. Было очевидно, что она никогда их не встречала. Сама она была мелкая, но ладно сложенная, в фиолетовом трико и арлекинской юбчонке, от которой у Стаса зарябило в глазах.

— Здравствуйте, — она отошла подальше от него, поглядывая на пол, оберегая серебристые сапожки с фиолетовыми каблучками от пыли.

Стас слегка наклонил голову, прислушиваясь. Она была похожа на перепачканную в краске хорошенькую гимназистку, но в глазах проглядывало какое-то странное выражение — то ли голод, то ли страх.

— Вы не хотите разговаривать или не можете? — спросила она. Она не столько жевала слова, сколько катала их во рту, как и почти все местные, но голосок у нее был приятный.

Неподалёку внезапно урезали джигу. Стас дёрнулся, девушка же нисколько, как будто этого и ждала; странное выражение пропало.

Плохо дело, подумал Стас, и чуть согнул колени.

— Вам надо с Дедом поговорить, — сказала девочка озабоченно. Было понятно, что Дед для неё с большой буквы, как звание.

— Ему со мной? — возразил Стас, стараясь подражать Вину в произношении.

— Вам с ним, — покачала головой девочка. Белёсые пряди искрили на свету. У неё едва дрогнули ресницы, и Стас тут же резко подался в сторону, поэтому рука, появившаяся сзади, прошла мимо его плеча. Он успел заметить раскрытую ладонь с каким-то рисунком. Ещё рывок, и Стас уже прижимался правым боком к стене, а левой рукой выставил вперёд трость.

Девочка, сильно побледнев, не сводила со Стаса испуганного взгляда. Между ними стоял здоровенный детина в длинной льняной рубахе и портках, заправленных в тяжеленные жёлтые ботинки до середины икры. Колючий подбородок, колючий взгляд, мосластые кулаки.

— И-эх! — долетело из открытого окна. Сто пар ног грохотнули по дощатому помосту где-то недалеко, да и пошли частить.

И-эх, точно. Орать благим матом можно тут и друг друга резать, никто не услышит. Но в чём смысл?

Парень стоял неподвижно. Девушка тоже, но взгляд у нее перескакивал то на Стаса, то на дальнюю от него колонну. Он чувствовал, что там есть кто-то третий, невидимый. Хорошо бы это был человек, подумал Стас. При таком скоплении народу и среди бела дня, скорее всего, так и есть, но уж очень странно и нервно начали с ним знакомство эти молодые люди. Впрочем, бабушкин медальон не холодил кожи, так что…

— Табличку на дверь повесили, молодцы, — констатировал приятный, а главное, человеческий, голос из-за колонн.

Стас вспомнил бумажку с «Репетицией».

— Репетиция чего? — не без иронии спросил он. — Нападений из-за угла? Впрочем, порепетировать стоило бы. — Варяг сжал кулаки.

— Небольшое недопонимание, надеюсь, вы его извините, — и обладатель голоса вышел в центр залы.

Это был мужчина лет сорока, среднего роста, приятной, ничем не примечательной наружности. Приветливая улыбка, внимательный, но доброжелательный взгляд, снова эти вечные голубые джинсы и бесформенная серая телогрея-толстовка — больше всего он был похож на преподавателя не очень строгого естественно-научного факультета, хотя такой ассоциации у Стаса, конечно, взяться было неоткуда. На взгляд Стаса он скорее выглядел недоодетым, как и большинство здешних мужчин; не столько из-за мешковатых пижамных одежд, сколько из-за голого горла без галстука.

— Добрый день, — негромким баритоном сказал мужчина, как будто они давно пытались найти возможность встретиться, и вот наконец удалось.

Стас ответил медленным кивком. Ситуация была ему непонятна; дружелюбный мужчина, напряжённая девчонка и верзила, не преуспевший в заходе со спины, в единую картину не складывались.