Сложись некоторые обстоятельства иначе, Стас бы с удовольствием окунулся ненадолго в карнавальный дух этого места. Карнавал в Венеции — по сравнению с ним любые гуляния были просто чашечкой чая у пугливой старой девы; но не сравнивать — и ярмарки в Греции, на Балканах, в Польше… Мышкин немедленно начинал волочиться за какой-нибудь разгульной девкой — тут бы ему было раздолье, подумал Стас. Cliffe бы молча курил трубку в самом тихом углу, а Gunne — Стас улыбнулся своим воспоминаниям. Да, Gunne и здесь бы нашелся.

Вон петровский гренадёр ведет фею с крылышками в вальсе; юноша в футболке и джинсах садится на шпагат, а вокруг него кружит златовласка в алом сари. Где-то снова неутомимые русские кельты топочут по дощатому настилу; хохот, пение, звон металла, невозможные радужные пузыри размером с человека плывут неспешно над полянами. Повалиться бы на травку, смотреть сквозь них на небо, и пёс с тем, что послеполуденные тени уже легли на пол-лужайки…

Трава была устлана пикниковыми одеялами и жёсткими ковриками. Многие пришли на фестиваль целыми семьями, нарядно одевшись в едином стиле. Особенно ему приглянулась группа вокруг большой кремовой скатерти на траве, уставленной тарелками. Несколько молодых людей обоих полов — видимо, друзья — смеялись чему-то, что рассказывала одна из женщин. Женщины были в летних платьях привычной Стасу длины. Сама мода была ему незнакома — талии были не утянутые, а просто перехваченные поясками, и весь силуэт был немного мешковат, с завышенными воротниками-стойками вместо приоткрытых плеч, рукава будто чуть надутые и с кружевами ещё, над запястьями, отвлекая от них, а не подчёркивая изящество женской ручки. Зато у всех были аккуратно уложены волосы, хотя и в очень простые причёски-шиньоны, никаких локонов или кудрей, но по крайней мере не висели патлами по плечам и спине. Даже их дети были одеты по-настоящему, девочки в розовых и белых платьях с оборками, мальчики в матросские блузы с треугольными белыми воротниками, кроме одного слишком коротко остриженного юноши лет пятнадцати. На нём, как и на всех мужчинах в этой группе, была белая косоворотка в тонкую серую полоску, навыпуск, подпоясанная кушаком. Брюки и сапоги на них были мужицкие; но иной раз такие надевал даже отец, у бабушки в деревне. У девочек были косички с бантиками. Одна из мам раскрыла кружевной зонтик под цвет молочного платья. Конечно, они не попали в это время случайно, как Стас — движения у них были современные Вину, с некоторой долей сценичности, но девушки были миловидные, c приятными голосами, и нетрудно было представить, что он на обычной ярмарке, просто в какой-то стране или городе, где он раньше не бывал — если бы не было в руках почти у каждого маленьких плоских коробочек-телефонов. Прелестницы с зонтиками, бородатые мужчины и даже маленькие дети с блестящими плашками в руках, словно на них наложили заклятье.

Стас решительно отвернулся и захромал дальше.

Желай он повеселиться, выбирать было из чего. Его, как и других праздно прогуливающихся одиночек, то зазывали присесть, сверкая улыбками и коленками, то в танец (он захромал заметнее), то в какие-то сложные компанейские игры. Стас молча лавировал между всеми с вежливой полу-улыбкой.

Из одной группы молодых людей выскочила юная красотка с розой в руках и побежала к Стасу, протягивая ему цветок. Стас натужно раскашлялся. Она отпрянула, а Стас шагнул резко в сторону, припадая на больную ногу. Как он и думал, сзади была ещё одна красавица, застывшая с поднятой рукой.

Неплохо, мрачно подумал он. Весьма старинный приём. Значит, Вин был прав, и его собственное чутьё не зря подсказывало ему, что его «ведут». Ну что ж, посмотрим, кто кого!

Стасу удалось обогнуть ребят, зазывавших на русскую народную забаву армрестлинг, где хромотой не отговоришься, и он почти дошёл до выхода. Он даже успел подумать, что как Колобок, от Деда ушёл.

Он уже выходил на пустынную широкую аллею, ведущую к выходу из парка. Людей под раскидистыми липами почти не было; видимо, те, кто хотели погулять в тишине, в этот день выбрали какое-то иное место. Навстречу ему спешила парочка — девушка в голубом платье, с пышными рукавами, очень похожем на мамино домашнее; и белобрысый юноша с ней, в чём-то среднем между сюртуком и охотничьей курткой. Девушка была хорошенькая, с немного вздёрнутым носиком и заплаканными глазами. Юноша что-то ей твердил мрачным тихим голосом. Они не обращали на окружающих никакого внимания. Стас уже почти поравнялся с ними, когда девушка всхлипнула, закусив пухлую нижнюю губку, и отвернулась от спутника, явно намереваясь уйти обратно к выходу.

Юноша схватил её за плечо и дёрнул к себе. Она вскрикнула.

Стас шагнул между ними, не задумываясь, и крепко сжал белобрысому правую кисть. Парень охнул и отпустил девушку. Та испуганно отскочила. Стас шагнул в сторону. Девушка развернулась и побежала в сторону выхода, подхватив юбку почти до колен.