Стас помолчал, собираясь с мыслями.

— Единожды только об этом рассказывал… — Внезапная озорная улыбка сделала его на мгновение мальчишкой, наклеившим себе бороду, чтобы подурачиться. — Я сбежал из дома, знаешь? Papa хотел меня пристроить в лицей, и к делу готовить, а я сорванец был, мне там тесно стало сразу. И я убежал. Много бродил по свету, повидал всего. После ранения (он кивнул на правую ногу) решил побывать у родителей, тем более они тем временем вернулись в Россию, на время, может, а я там — тут — не был долго. Не писал им о том, чтобы сюрприз сделать. Ну вот, до станции доехал, а дальше надо было или коляску нанимать, да там её не было; или попутчиков ждать. Дело к вечеру было, оставаться на станции я не захотел — смотритель мне не понравился, и дочки красивой у него не было (Вин не понял, о чём он, но Стас мечтательно прищурился), я и пошёл пешком. И —

_{* * *}

Станислас шёл домой. За много лет его иногда догоняли их письма, о делах братьев, о замужестве двух из сестёр, о трёх десятинах леса, которые отец отсудил у соседа. Он думал по привычке то по-французски, то по-английски, заставлял себя переходить на русский, вспоминать его. Вот удивятся! Вряд ли он задержится надолго — на пару месяцев, не больше. Cliffe уверял, что им больше не встретиться, намекая, конечно, на русских красавиц. Cliffe в молодости побывал в Петербурге, провёл там два года и был изрядно épris, как он говорил, хотя и не довёл ни разу дело до женитьбы… 

Сумерки сгущались. Болотистый ветерок дразнил его обещанием дождя. Тропинка была протоптана хорошо, с неё и в темноте не сбиться, наверное. Но Станислас не собирался встречать ночь в лесу. Он ускорил шаг, невзирая на то, что нога заныла сильнее. Да, полечит ногу, откормится на родительских хлебах, а там и снова в путь. Разве только он встретит судьбу свою, как пророчил Cliffe…

_{* * *}

— Шёл, всякая чепуха лезла в голову, ни о чём не думал. В обход чащи, конечно. — Речь у Стаса тоже изменилась, и даже голос стал как будто жёстче и глубже одновременно.

— С детства про них слышал, да и видел, конечно.

Конечно, отметил про себя Вин.

— Бабушкин оберег меня предупреждал, нянюшкины рассказы. Денщик дедов говаривал тоже… Один идёшь ночью, или в лесу, надо понять, что померещилось, а что злые люди; а когда и они выйдут. То лесному хозяину, то удельнице попадёшь, то ещё как. Но позабыл я про это думать, понимаешь? В стольких местах побывал, в стольких, как это по-русски, (он пробурчал что-то гортанно и картаво), в передрягах, выходил сухим из воды, ничего, кроме несерьёзных ранений… Ну и пошёл, не боясь.

_{* * *}

Когда заблестело впереди озеро, он понял, что взял слишком вправо, не рассчитал шагов. Маленький Станя и большой Станислас, даже и хромой, имели разной длины шаг. Озеро его не пугало — берега были сухие и пологие, можно было и купаться и пить из него, как из родника. Чистое, самое чистое озеро в их краях, просто глубже, чем он хотел в лес заходить. Но по берегу можно было дойти до осинника — он стоял треугольником на фоне темнеющего неба, в пятистах шагах от него вдоль берега; а оттуда вверх по голому песчаному склону, и к малой калитке родительского сада. Ничего страшного.

До него долетели звуки девичьего смеха и плеск. Девки тут иногда по ночам купались, прятались со смехом от мужиков —

Бабушкин оберег захолодел на груди. Засмеялись где-то совсем рядом. Он ещё не испугался, просто выхватил клинок из трости — калёное железо никто из них не любит. Успел подумать, что полыни надо было захватить, но и так уйдёт. А то оземь бросится, лежачего они не тронут.

Земля дрогнула.

Ноги не держат? удивился он.

Тряхнуло ещё раз. Но землетрясений же не бывает здесь —

Он огляделся, успел увидеть серебристые девичьи силуэты у воды, и тут началось по-настоящему.

_{* * *}

— То наверняка лоскотухи были. Отстали бы, наверное, от меня, если бы я молитву прочёл да железом махнул. Но навалило вот это — земля дрогнула, кругом ветер поднялся, петлёй меня захлестнул. Не помню дальше, было что-то или не было.

— Мусорное чудовище было?

Стас покачал головой.

— Тогда в лесу меньше мусора было. Органическая химия не шагнула так далеко вперёд. Кости, огрызки, тряпьё, черепки, но не рядом с тем озером, конечно. Не знаю, что это. Похоже на ход леших, но так близко к воде… И про то, чтобы кольцом смыкалось, такого не слышал до того.

— А дальше? — спросил Вин, хотя, конечно, в общих чертах было понятно.

— Дальше… Да, намного дальше. Дальше, чем я хаживал, и дороги назад нет.

_{* * *}