— Ничего себе, — протянул Вин. Стас явно рассказывал правду; когда он дошёл до того момента, где он отпустил железо, чтобы увидеть этих — польских эльфов? — у него даже затуманился взгляд, и чуть ли не мечтательная нотка появилась в голосе.
— Отпускать железо было всё-таки… А заметь они тебя и утащи?
— Глупо это было с моей стороны, конечно, — согласился Стас. — Но любопытство меня захватило. Да и наверное успел бы я молитву прочесть, и святая вода у меня была при себе.
Мы сейчас обсуждаем со Стасом, как не попасться войску духов в доспехах при помощи святой воды, сказал сам себе Вин. Не для прохождения следующего уровня компьютерной игры, а на будущее, может пригодиться. Да, кстати, первый опыт Стаса в этой области пришёлся, видимо, на период, когда не было ещё моих пра-пра, а то и пра-пра-пра. А, и вчера нас чуть не съели мусорные монстры, потом чуть не затоптали лешие, и не забываем, что на обычном развесёлом фестивале ролевиков и реконструкторов Стасу встретились милые приятные люди, которые ищут пришельцев из прошлого. И находят, что характерно. Даже симпатичное прозвище для них придумали, «подкидыши».
Вин вскочил, подошёл к яблоне и несколько раз аккуратно тюкнулся головой о ствол. Цитрамон, уютно свернувшийся в изгибе массивного ствола, приподнял голову и посмотрел на Вина с лёгким отвращением.
— Накрыло, — пояснил Вин, не оборачиваясь. Судя по брезгливой морде кота, его это объяснение не устроило, но Стас понимающе сказал:
— Неудивительно, mon cher Vinne. Я и сам здесь до конца не освоился, хоть и два года уже.
Вин фыркнул.
— Смешно как-то думать, что «здесь» для тебя странно. Но вообще-то да, если бы ты приехал, не знаю, из другой страны, и языка не знал…
— В некотором роде это и произошло, — согласился Стас.
— Но твоя история не очень похожа на вчерашнее, — сказал Вин задумчиво. — Ветер вслед за ними прошёл, не вихрем, не крутясь, и они в отдалении были, и на тебя не обратили внимания. А когда тебя принесло к нам, там наоборот было только это вот кольцо из ветра. Никаких голосов.
— Про такое, как вчера, я не слышал ранее, — согласился Стас. — Мне также показалось, будто что-то изменилось ровно перед тем, как кольцу сомкнуться. Будто бы что-то иное произошло. Разбило его.
— Знаешь, там было такое… В общем, если ты ещё и какие-то наблюдения сделал и в тетрадку записал, молодец, хороший мальчик, но я тут, знаешь, рад, что не свихнулся вчера и что нас не съели. А как ты догадался крест сделать?
— От всех таких защищает символ веры.
— О, а это могла быть, не знаю, какая-нибудь война леших? — с сомнением в голосе спросил Вин. Вчера, когда всё закончилось и у него получилось подняться, Стас лежал без сознания. Земля выглядела перепаханной и бугристой, будто по ней танки прошли, насколько можно было рассмотреть в свете фар в темноте. Как он оказался со Стасом в машине, Вин даже не помнил. Вот Стас лежит на земле, а вот он уже на полу у сиденья, как затащился, и вот они уже едут, и ветер свистит, обычный ветер от езды.
— У леших, кажется, не бывает войн, так, по крайней мере, рассказывали в моё время; но … не знаю, — ответил Стас. Он решил не говорить пока Вину о своём утреннем вопросе моховику, поскольку ответа на него ещё не пришло.
— А при чём тут полынь? — спросил Вин.
— Её почти никто из них не любит. Ты, возможно, отмечал, что она в Ключах есть у многих в домах? Те, у кого деревня в крови, знают без слов, что кто-то ещё есть здесь, кроме них самих, и помнят, что делать.
— А что с теми, кто не в курсе и не знает, что делать?
— Ну, кто-то, наверное, просто настолько … непроницаем, что их ничем не возьмёшь.
— То есть, если человек не верит, что всякие существа бывают, он их не увидит, и ничего с ним не будет?
— Не совсем. — Между бровями натянулась ниточка — видимо, Стасу вспомнилось что-то невесёлое. — У веры, как и неверия, есть диапазон, понимаешь? Ежели человек такой сам что-то заметил, ночью в лесу, например, то он может и пойти на огонёк, заговорить с зазовкой или одним из … иных жителей, не осознавая, что это не люди.
— То есть, это объективная реальность, на которую вера не влияет? — недоверчиво спросил Вин. Он до сих пор никогда не задумывался над тем, верит ли он в объективную реальность.
— Ну, если ты не веришь в автомобили, и будешь переходить дорогу, не глядя по сторонам, рано или поздно — вижу, ты понял. И молитва или крест не помогут, если только такой человек не есть сам верующий. Слова — просто слова.
— А святая вода? — Вин вспомнил компьютерную игру, где он под конец хитро избавился от десятка вампиров, залив святой воды в водомёт.
— Святыня, конечно, спасёт, но с какой стати у афеиста — атеиста или скептика таковая будет при себе?
— Один наш препод говорил, что скептик от септика отличается одной буквой… Но всё равно получается, что все эти существа не всесильны. Потому что иначе они бы нас, людей, уже давно это, пережрали.
— Грубовато, но метко.
Вин подумал, сосредоточившись.
— Знаешь, что нам нужно сейчас?
Стас кивнул. Рановато, но и утро сегодня началось весьма рано.
— Шашлык, — сказал он. — Свинину или ягнятину?
— Вот да, — сказал Вин. — И побольше. А то сам знаешь, мало мяса есть вредно.